Лина Городецкая: "Люблю эту сумасшедшую страну самой искренней любовью"
Она журналистка, поэтесса, писательница, блогер, – голос и стиль Лины Городецкой хорошо известны израильскому русскоязычному сообществу. Ее статьи и очерки очень личные, эмоциональные и запоминающиеся. Лина Городецкая пишет для людей и о людях: о тех, кто по каким-то причинам попал в новостные сводки, об интересных личностях, а еще она много пишет о погибших в войнах и терактах. Это очень непростая тема, но Лина умеет рассказать об ушедших тепло и светло, как о дорогих и любимых людях. Впрочем, почему "как". Наверное, это свойство хорошего писателя – любить тех, о ком ты рассказываешь. Тексты Лины о любви – к Израилю, к израильтянам, к морю и небу, к музыке, о любви к жизни – и о любви к тем, кого больше нет. К сожалению, в Государстве Израиль сложно найти день, который не был бы годовщиной чьей-то гибели. И Лина пишет об этих людях – каждый день.
За эти годы я прочла так много ее статей, что мне захотелось узнать побольше о самой Лине Городецкой: мне не довелось до сих пор ни работать с ней, ни общаться. Она рассказала десяткам тысяч своих постоянных читателей о многом и о многих, и мне захотелось больше узнать и рассказать о ней самой.
Лина родилась в Киеве, в том самом доме, в котором ее мама жила до войны и куда вернулась после эвакуации. "Когда-то мои предки приехали из маленьких местечек. Но уже дед мой и бабушка родились в Киеве. Было это в конце девятнадцатого века, – рассказывает она. – Моя мама маленькой успела с родителями из этого самого дома эвакуироваться в июле 1941 года, сперва на Урал, затем – в Казахстан. А вот ее единственный брат Борис остался на обороне города. О его судьбе мы узнали через десятки лет, уже в Израиле: обнаружив его в расстрельном списке Бабьего Яра".
День своей репатриации в Израиль Лина называет "благословенным": в декабре 1990 года в одном самолете летели три семьи – ее родители, ее семья и семья ее сестры. Они прибыли на волне "большой алии", но причислить свою семью к "колбасной" алие Лина Городецкая категорически отказывается: "Я росла в семье кадрового офицера, где не чувствовалось нужды. Не за благами мы ехали – наверное, просто пришло время. Но хоть я не отношу себя к классической "колбасной" алие, не могу отнести себя и к сионистам в той прошлой жизни, это было бы нечестно. Да, моя еврейская самоидентификация росла вместе со мной. Уже лет в четырнадцать я поехала самостоятельно в Бабий Яр, и ездила туда каждый год 29 сентября. И в день свадьбы, двадцатилетней девчонкой, сразу после загса, поехала положить цветы. Да, я с тех же двадцати лет носила на шее "Маген Давид", кулон – самоделку, выточенную моим первым мужем для меня. Помню порой вытянутые лица в метро… Некоторые еврейские праздники в семье отмечались, о некоторых я понятия не имела или, начитавшись Шолом-Алейхема, считала их вымершими вместе с местечками".
Как и многие другие репатрианты, Лина и ее семья ехали туда, где уже жили родственники, и первый приют (в буквальном смысле – у соседей родственников, таких же репатриантов, на полу) они нашли в Кирьят-Хаиме. Затем были арендованные квартиры, первая своя. "После трех лет съема жилья мы купили квартиру в Кирьят-Яме. Там уже родилась моя дочь, – рассказывает Городецкая. – Иногда задаюсь вопросом, почему не переехала в центр страны. Несомненно, были бы у меня интересные перспективы. Но прекрасно знаю, что такое – сослагательное наклонение, "если бы". Таким образом, израильская жизнь Лины сосредоточилась в Крайот: от "шока после переезда из многомиллионного Киева на провинциальную улочку маленького Кирьят-Хаима" до вживания, врастания в Израиль всей душой.
"Надо было жить, иногда выживать, иногда бороться, но главное – жить, – рассказывает Городецкая. – А любовь пришла постепенно. Тогда, когда я поняла, что это не просто Израиль, это Эрец Исраэль. Не с молоком матери я впитала эту любовь, но она оказалась навсегда, и оказалась очень сильной. Я люблю Израиль, несмотря ни на что. Испытываю к нему трогательное чувство принадлежности, несмотря на "хамсин", "катюши" и остальные ракеты, отсутствие стабильности и воинскую повинность для сына и дочери, восточную музыку за окном, которую совсем не люблю, и много-много балагана во всем. Он теперь тоже мой родной".
"В Киев я вернулась впервые в 2008 году, спустя 18 лет. Поехала с четырнадцатилетней дочерью – саброй. В Киеве давно нет родственников, но остались подруги. Было очень тепло пообщаться с ними и побывать в тех местах, которые связаны с моим прошлым, детством-юностью. Но тогда я поняла, что отпустила Киев. Он уже давно не родной мне. Да, я рада была увидеть старый дом, свою школу, парк Ватутина, который теперь Мариинский парк, набережную и фуникулер, рядом с которым я жила, Владимирскую горку и Крещатик. Увидеть каштаны. И всё. Отпустил меня давно Киев. А вот Эрец Исраэль не отпускает. И не надо. Люблю эту сумасшедшую страну самой искренней любовью. Если получается ее передать в своих публикациях, радуюсь этому".
Сочинять Лина начала с самого детства: вначале это были рисованные истории с продолжением, а в девять лет появились настоящие рассказы. "До сих пор хранится у меня тетрадка, обычная школьная советская тетрадка в полосочку. А на ней написано: "Тетрадь по рассказам ученицы 3-Б класса средней школы №100 г. Киева Лины Городецкой, – рассказывает она. – С нее все и начиналось, и таких тетрадок было множество. Со временем их заменил компьютерный экран".
"На сегодняшний день я автор пяти книг. Две книги прозы "Русские корни" и "Манная каша на троих" в жанре малой прозы, поэтический сборник "Главное – быть настоящей", книга публицистики "След на Земле" и книга мемуаров замечательного человека, сиониста, узника ГУЛАГа, адвоката Баруха Минковича. Я перевела ее с иврита на русский язык и полностью подготовила к изданию, так что чувствую к ней свою причастность. Сборник "Манная каша на троих" вышел совсем недавно, и я пока не успела его проанонсировать. А дома, в виртуальной папке – еще, как минимум, материала на две книги: прозы и стихов. Будут ли силы и возможность их издать, и стоит ли этим заниматься в наше время – посмотрим".
С 1997 года Лина Городецкая была постоянным автором газеты "Вести": она писала для этого издания вплоть до закрытия бумажной версии в декабре 2018 года. "Моими темами стали социальные и нравственные проблемы общества, неисчерпаемая тема Катастрофы европейского еврейства, культурная жизнь Израиля, – рассказывает Лина. – Счастлива, что это стезя подарила возможность общения с Инной Чуриковой, Алисой Фрейндлих, Андреем Мягковым, Давидом Тухмановым, Эдуардом Хилем, Борисом Эйфманом, Эдуардом Успенским, Максимом Дунаевским и многими другими деятелями искусства, у которых я брала интервью. Не ищу регалии, но однажды была удостоена 9-м Каналом звания "Человек года" в номинации "Журналистика". Хрустальная статуэтка стоит сейчас рядом с компьютером".
По словам Лины, есть три темы, которые она не ищет – но они постоянно ее находят сами. Это Холокост, теракты и рассказы в память о погибших военнослужащих ЦАХАЛа. Одну из первых своих статей о Катастрофе Городецкая написала о своем дяде Борисе, брате ее матери, навсегда оставшемся двадцатилетним. "Сколько потом я написала на эту тему статей – и не сосчитать, – признается она. – Думаю, что историю Праведников Мира Яна и Антонины Жабинских, руководивших варшавским зоопарком, впервые в русскоязычной прессе рассказала я. Написала я эту статью после интервью с Моше Кенигсвайном, одним из спасенных ими людей, тогда пятилетним мальчиком. Сегодня – это один из ярких и известных эпизодов Холокоста, о котором написаны книги и поставлен фильм. Столько трагедий несет эта тема. До бесконечности. Это истории о праведности тех, кто спасал, хоть и так мало было спасителей на нашей земле в те черные дни, и о героизме тех, кто шел на смерть, и истории о чудесном спасении тоже". Статьи Лины Городецкой на тему Холокоста опубликованы в соответствующем разделе на ее личном сайте: свой "стендалон" – индивидуальный – блог Городецкая ведет с тех пор, когда это еще не было мейнстримом.
"Тема терактов пришла ко мне в декабре 2001 года, когда случился первый страшный теракт в Хайфе, взрыв автобуса №15 на Халиссе, он унес жизни пятнадцати человек. Я была в Нижнем городе и хоть это на достаточном расстоянии, взрыв был слышен и там, – рассказывает Лина. – А потом ко мне, – в те годы, думаю, не ошибусь, самой востребованной русскоязычной журналистке на севере страны, обратились из отдела абсорбции хайфского муниципалитета с просьбой. Среди погибших было немало новых репатриантов. Меня попросили написать статью об одном из них, Семен Калик, светлая память ему. Попросили поехать, взять интервью у его родных. И я не смогла отказать. Что было дальше, знают мои читатели. Сколько таких материалов написано, я не веду им счет".
Статьи о погибших в терактах – лиричные и грустные, благодарные и простые – собраны в рубрике "Эхо террора". Конечно, в ней Лина публикует не только этот своеобразный мартиролог Израиля, который она сделала и своим личным. Террор настолько пронизывает жизнь Израиля и израильтян, что события для этой рубрики жизнь подкидывает ежедневно – и они не всегда связаны со смертью. Часто это сама жизнь: родившиеся дети, выжившие в терактах люди, героические истории спасающих жизни, истории об удачных антитеррористических операциях и о сорвавшихся в последний момент убийственных планах.
А еще это – солдаты. Юные мальчики и девочки, которые вступают в бой с врагом и останавливают его, иногда ценой своей жизни. Лина пишет и о них. О каждом чьем-то сыне и каждой чьей-то дочери, как о своих собственных. "Я помню, с чего начиналось, – рассказывает она. – С гибели Бени Кикиса и еще четырех парней на блокпосте Эйн-Арик. Февраль 2002 года. Среди пятерых бойцов – трое русскоязычных. Но именно о Бени я не знала, что он из русскоязычной семьи. Узнала из статьи в "Едиот Ахронот", сын Маргариты и Юрия, было написано там, из Кармиэля. Кармиэль – в сорока минутах от моего дома. И я решила, что должна, просто обязана написать об этом мальчике. Нашла телефон семьи Кикис, позвонила, представилась. Боялась получить отказ, хотя и была готова к нему. Услышала голос, от которого стало холодно. Голос мамы Бени. Но она ответила: "Что ж, приезжайте, посмотрим, что у вас получится". После общения с родителями в "Вестях" вышла огромная статья "Еще цветут подснежники Бени". Позже Маргарита сказала, что была действительно весьма негативно настроена, не верила в то, что я напишу что-то путное. Но статья эта перевернула ей душу. А я до сих пор помню ее слова: "Ты – хорошая девочка…"".
Городецкая не оставляет героев своих статей и очерков, они входят в ее жизнь так же, как она помогает им войти в жизнь каждого из своих читателей. В дом семьи Кикис в Кармиэле Лина возвращалась снова, и написала еще две статьи – через пять и через пятнадцать лет. "В семье росли к этому времени близнецы, родившиеся после гибели Бени – вспоминает она. – Рите было уже за пятьдесят, ее старшему сыну за тридцать… Девочку назвали Рони, а мальчика – Нив. В этих именах сохранились все буквы имени Бени".
О солдатах Лина написала огромное количество текстов. О каком-то из героев она узнавала сама, из прессы и новостей, начинала собирать материалы, знакомиться с зацепившим ее чем-то человеком, чтобы познакомить с ним других. Иногда к ней обращались с просьбой написать и рассказать. "И я понимаю, почему ко мне", – просто говорит она.
Как ей удалось не очерстветь, не выгореть за эти годы пропускания каждой истории через собственные чувства – наверное, едва ли понимает и она сама. Но ее статьи о погибших, написанные десятилетия назад, и статьи сегодняшние остаются равно выстраданными, личными, равно глубокими. Это не проходит бесследно.
"Иногда когда пишу, на пределе сил встаю и делаю перерыв, потому что сердце болит, когда готовлю их, – рассказывает Городецкая. – Я ведь пишу на многие темы, о путешествиях, театральных постановках, о красивом и позитивном. И в то же время пишу столько тяжелых статей. Зачем? Нет однозначного ответа. Наверное, потому что чувствую свою миссию. Так сложилось, что именно я умею находить нужные слова, балансировать на тонкой грани, рассказывать так, чтобы не было истерик и патетики, но, чтобы люди воспринимали чужую боль, как свою боль. Когда я поняла, что могу это делать лучше других. Я просто сажусь и пишу. Как бы ни было больно мне. Именно, как миссию. Хоть менее больно не становится. Если я не буду пропускать через себя, через свою душу все эти истории, они не будут написаны так, как написаны".
Отдельной главой в ее работах, как и в жизни всей нашей страны, стала "черная суббота", 7 октября 2023 года. Тогда прозы стало недостаточно, чтобы выплеснуть мысли и чувства, и начали рождаться стихи. "Седьмое Октября ворвалось в мой дом, как и во все дома других израильтян, – рассказывает Лина. – В этот же день я публиковала просьбы своих знакомых о поиске родных и друзей. Всю трагедию мы узнавали постепенно. Из-за дня в день. Но практически на завтра родилось первое стихотворение из цикла "7 Октября", послезавтра еще одно, и еще, и еще. Я не самый собранный человек, не считала эти стихи, но в цикле этом их порядка пятнадцати, думаю. Самое поразительное написано 9 октября 2023 года. Оно должно было быть написано сейчас, спустя два года. Как оно родилось у меня тогда, до сих пор представить не могу…А сколько очерков под тэгом #железные_мечи_помнить на своей странице ФБ опубликовала я, собирая тысячи читателей? Не считала, но знаю, что множество их".
Конечно, это не были первые стихи в ее жизни, но поэтессой Городецкая не считала себя никогда раньше. "Знаете, когда я была маленькой, в те же девять лет, о которых я уже рассказала, я написала стишок и посвятила его первой учительнице Асе Осиповне Некрасовой, – рассказывает Лина. – Учительница была хорошей, стишок – плохим. Очевидно, с чувством меры и самокритикой у меня и в детстве было все в порядке, ибо я четко поняла, что он плохой, и больше стихи не писала, уверенная, что не мое это. Но человек лишь предполагает. Должно было что-то случиться, чтобы прорвать плотину. И вдруг они родились, мои стихи. Сперва слабенькие, – технически слабенькие, на эмоциональном уровне они всегда получались хорошо. И мои читатели, а я с первого дня публиковала свои строки на ФБ, несмотря на огрехи, невероятно тепло приняли их, эти первые стихи. Я их называла не-стихами или строчками в столбик. А дальше… А дальше это был период урагана, бури, в которую ты идешь, и снег тебе в лицо. Стихи приходили в любое время суток. Я бросала недописанные статьи и рассказы, я оставляла кастрюли с не готовой едой, я просыпалась среди ночи или просто не шла спать. И писала стихи. Иногда по несколько в день. Они просто заполнили собой все мое жизненное пространство. И пока они не выплескивались, ничем другим заниматься было невозможно".
Безусловно, как работающий с текстом, живущий текстом человек, Лина Городецкая очень быстро повысила ту самую "технику", о которой она говорит. "Со временем стихи становились более совершенными и в плане ритма, и в плане рифмы. А эмоциональность их сохранилась. В библиотеке "Иерусалимского журнала" вышел мой поэтический сборник, – рассказывает она. – После его рождения написано множество стихов, сильнее, глубже предыдущих. Так я чувствую их. А вот издавать… Нет сил. Справедливости ради я должна и добавить, что пик, наверное, позади. Стихи пришли ко мне, налетели закружили… А теперь они прилетают очень редко. И я с пониманием отношусь к этому. Написав сотни стихотворений, опять же не считала их количество, я ни разу не представилась, как поэт. Журналист, прозаик, блогер, исполнитель песен на свои стихи. Но не поэт".
Вслед за стихами, и наверное, это естественный ход событий – родились песни. "Те стихи привели меня еще к одному пласту творчества, уже совершенно неожиданному, – признается Городецкая. – Они оказались очень музыкальными. И я услышала к ним музыку. Это невероятное состояние, очень сложное, надо сказать. А сложное, потому что я не играю на музыкальных инструментах. Когда-то в детстве меня отправили в музыкальную школу и купили пианино, которое потом путешествовало за нами по миру. Но я после трех лет учения поняла, что это мучение. И что время для гамм и сольфеджио, которые мне скучны и неинтересны, я хотела бы тратить на рождение новых рассказов. В общем, родителям пришлось смириться, что музыканта из меня не выйдет. Спустя десятки лет я вспоминала об этих днях и очень сожалела, но слишком поздно. В общем, песни на мои стихи все равно родились. А так как мне особенно дорог бардовский жанр, то песни мои и рождаются в этом жанре. Их порядка ста двадцати. Около восьмидесяти из них написаны в творческом сотрудничестве с хайфским бардом Олегом Фабия".
Появление песен привело Лину Городецкую на сцену уже в новом качестве: если раньше она выступала как журналист и прозаик, с презентациями книг и с творческими вечерами, то теперь она раскрылась в новом качестве. "Выступать с авторскими концертами, исполнять песни, в которых закодирована твоя душа, это что-то иное, невероятно высокое, волнующее и заманчивое. Самое интересное, что так же считают и зрители в зале. И это – большая награда для меня", – говорит она.
Песни Лины Городецкой, как и ее стихи, и ее проза, и ее статьи – очень эмоциональны, и эти эмоции отзываются в слушателях. Городецкая умеет любить, сильно и страстно. С ненавистью сложнее. "Мне присуще испытывать чувства очень высоко. И глубоко тоже. Со знаком плюс, со знаком минус. Переживать, иногда словно я – на краю обрыва, – признается Лина. – Это ужасно тяжело. Но все же я не оставляю место ненависти. Разочарованию в людях – да. Увы, и к сожалению, мне пришлось разочароваться в тех людях, в которых я была уверена. В дружбе разочароваться, пережить предательства. Случаи, когда я нуждалась в защите, поддержке, но не дождалась ее. В таких случаях я ухожу. Иногда даже не объясняясь. И все же, ненависть… Нет, не позволяю ей находиться в моем сердце".
Столько пережитых жизней и смертей, статей и эссе, прозы и стихов – все равно возвращают к самому своему и самому близкому. К своей собственной семье. Городецкая мечтает, что ее маленький внук не должен будет воевать за свою землю. "Когда-то, 35 лет назад, я привезла в эту страну своего маленького сына, папу моего внука и внучки, – рассказывает она. – И тогда я тоже мечтала, что пока мой сын подрастет, может быть, не надо будет идти в армию. Что было дальше, мы знаем. Мои дети, и сын, и дочь, в прошлом военнослужащие ЦАХАЛа. И сейчас я мечтаю о простых и добрых вещах для моих родных и близких, как мы все, люди на этой планете.
Мечтаю, чтобы мои песни звучали, для меня это оказалось так важно, что я бьюсь за это. Донести свои песни зрителям. И еще мечтаю о том, чтобы не случилось со мной эмоционального выгорания. Я знаю, что это такое. И очень надеюсь, что мне будут подарены силы писать далее так, как пишется мне сейчас".
Лина Городецкая всегда рада читателям – и давним друзьям, и тем, кто только сейчас открывает для себя ее тексты и мысли. Она публикует материалы на своем блоге Multi-Focal: страницы Лины Городецкой, а также на своей творческой странице в социальной сети Facebook.
Материал подготовила Елена Пепел
