"Гешер": программа Jaffa Fest и премьера "Крум" – экзистенциальный мюзикл о лузере
На этой неделе театр "Гешер" наконец-то объявил программу международного театрального фестиваля Jaffa Fest. Обычно он проходит летом, но в этом году в театре шел ремонт, спектакли кочевали по разным площадкам, и смотр пришлось перенести. Он пройдет с 25 ноября по 16 декабря.
Пожалуй, главным хэдлайнером фестиваля станет премьера самого "Гешера" – постановка пьесы "Мамаша Кураж и ее дети" Бертольда Брехта в творческой переработке Рои Хена. История о женщине, которая, чтобы прокормить детей, подпитывает войну, но войне всегда мало. Пьеса, написанная в разгар Второй мировой войны, увы, не теряет актуальности. Режиссер спектакля – Сапир Хеллер, в главной роли – Евгения Додина. В этом году Jaffa Fest вообще посвящен женщинам в театре: на сцене и за сценой. У фестиваля даже появился подзаголовок She-Stage. Женщины "ведут" и в других спектаклях смотра: постановка "Единственные самые высокие деревья на земле" по пьесе Ивана Вырыпаева с Чулпан Хаматовой, Машей Машковой и Василием Зорким, "Онегин" от режиссера Регины Александровски, эскиз спектакля по пьесе Марины Давыдовой Land of No Return, читка пьесы по повести Марии Степановой "Фокус" в исполнении Алисы Хазановой и постановка "Don Q" – интерпретация истории Дон Кихота без слов, но в формате театра марионеток от художницы Анны Викторовой.
"Давайте надеяться, что ничто не помешает искусству вести диалог между людьми, – сказала гендиректор "Гешера" Лена Крейндлина, рассказывая о планах театра. – А те, кто хочет нам помешать, пусть оставят нас в покое хотя бы до 16 декабря. А лучше навсегда".
Пока же в "Гешере" идет премьера – переосмысление знаменитой пьесы Ханоха Левина "Крум", которую композитор и музыкальный руководитель театра Ави Биньямин превратил в мюзикл так, что даже Левин удивился бы градусу абсурда при всей его любви к абсурдизму. Пьеса "Крум" – одна из самых известных, популярных и незамысловатых в общем историй Левина. Главный герой – великовозрастный обалдуй с неблагозвучным именем Крум, в котором уже заложена его несостоятельность и невписанность в реальность. Сумка-напузник, сандалии на носки, розовый нелепый чемодан на колесах – Крум (Юваль Янай) возвращается из дальних странствий, в которых то ли роман надеялся написать, то ли просто потянуло его, жителя маленького городка, на приключения. Но в большом мире, манившем странника, не нашлось ни великих приключений, ни вдохновения, ни хотя бы просто работы. Домой пришлось возвращаться с пустыми руками – унылые шоколадки в качестве сувенира не особо порадуют ни мать, мечтающую о внуках, ни брошенную невесту Труду (Тали Осадчи). Труда вообще не в восторге от камбэка бывшего жениха: возраст поджимает, и она уже почти уговорила себя выйти замуж за противного Тахтиха (Шир Саяг), а тут Крум с шоколадкой, одержимой внуками мамой и экзистенциальной тоской во взоре. Вся коллизия "Крума" в этом противоречии между личной судьбой и ожиданиями общества, в котором свадьба является обязательным признаком успеха, самоцелью и желанным развлечением для соседей. Крума неизбежно затянет в эту воронку общественного ожидания и порицания. Его лучший друг (Никита Гольдман) – долговязый и нелепый неудачник Тугати – и тот умудряется жениться на подруге Труды, серой мышке Дупе (Полина Пахомова). И только Крум все мечется между гордыней (все-таки удалось отбить Труду у противного Тахтиха), придирками сварливой матери и мечтой о недостижимом.
Пьеса Левина в музыкально-абсурдистской интерпретации Ави Биньямина и режиссера Алексея Золотовицкого из несложно устроенной истории о неудачнике перерастает в экзистенциальное размышление о противостоянии традиционалистского, мещанского, партиархального общества и человека невнятного, порожденного этим обществом, но изо всех сил отталкивающегося от него. Отсюда и безмолвный загадочный человечек в алом костюме по имени Шкита (Александр Сендерович), который тенью ходит за Крумом повсюду, – образ, явно позаимствованный из культового сериала Дэвида Линча "Твин Пикс", где карлик по имени "Человек из другого места" преследует агента Купера. То ли проводник из мира повседневности в мир духов, то ли подельник убийцы, то ли демон-искуситель. Отсюда и виртуозное жонглирование музыкальными жанрами и интонациями, пробивающиеся тут и там популярные шлягеры, живой оркестр на сцене, сложнейшие для исполнения вокальные пассажи, в которых фарс плотно сшит с экзистенциальной драмой. Отсюда же и визуальная условность костюмов и образов – подчеркнутая сутулость и нелепая походка Тахтиха (в котором узнаются черты суперзлодея Грю из мультфильма "Гадкий я"), вульгарная в пушистой шубке и коротеньких шортах Фелиция, мечта о которой выдернет Крума из помолвки, меланхолик Тугати в образе нелепого клоуна, некрасивая подружка главной героини Дупа в очочках и беретике, страстный заезжий итальянец Дольче и единообразная массовка в одинаковых париках и нарядах. Весь этот карнавал – чуть больше, чем история одного лузера, а его абсурдность чуть меньше, чем наша реальность. Вот только, в отличие от актеров "Гешера", в нашей повседневности мало кто может ее так восхитительно спеть.
